Н.К.Рерих в Нью-Йорке.

7.XI.24

<…> Мы все с Таруханом и Нару, кроме Порумы и Логвана, пошли ужинать к Н.К. в отель. Он рассказал о Боткине, как все члены его семьи принадлежали к разным политическим партиям, начиная от монархической и кончая крайней левой. Жили между собой в полном согласии, но это являлось страховкой на все случаи, так, например, когда кто-либо приходил, ему заявляли, указывая на члена семьи: ведь он у нас революционер, — разное бывает в семье! В общем, Н.К. был в чудном настроении, много шутил и всех нас ужасно смешил. Он говорит, что в чайной лично присутствовал, как кто-то подошел платить известную сумму, а мама говорит: “С вас больше требуется получить”. Я спросила Н.К.: “Вы при этом лично присутствовали?” Он на меня с комическим изумлением посмотрел и говорит: “Видали! И говорит это с каменным лицом!” Я так и покатилась со смеху, ибо забыла, что этот эпизод произошел со мной. После ужина пошли все к нам — пришли также Порума и Логван. Читали Учение, очень сильные места о Морее, указания Тарухану. Были все в самом светлом и радостном настроении, закончили вечер тем, что после чая Н.К. сказал о необходимости составить список участников “Белухи”, в целом семнадцать человек. “Лучше и не закончить вечер 7-го ноября, как на этом”, — сказал он, так мы и закончили. <…>

Принцип кооперации проводится повсюду. <…> Многим Н.К. недоволен, но молчит и не подает вида — например, недоволен, что выкрасили рамы его картин в золотой цвет, не любит очень черных рам, не любит ламп в Музее. <…>