Н.К.Рерих в Нью-Йорке.

7.XII.24

<…> Был Морей, и Н.К. его очень ругал — тот ему говорит, что мы в письмах подстроили на него разные вещи, а Н.К. его спрашивает: “А откуда к вам [приходят] такие мысли, ведь это кухонный язык. Вы мыслите, как маленький конторский чиновник. Представьте себе, что я ангел, сошедший с неба, и даю вам полминуты на ваше самое большое желание!” Морей думал больше полминуты и говорит: “Я хочу узнать о моих работах”. Н.К. ему отвечает: “Во-первых, прошло больше полминуты, значит, что-то безвозвратно ушло, во-вторых, пока вы будете говорить это отвратительное слово “мой”, будете думать “я”, вы ничего не сделаете”. <…> “Вы думаете, нам нужны ваши письма. Они вам нужны, чтобы кристаллизировать мысли. А у нас есть телефон”. Морей говорит: “Вам, наверно, звонили в Париже по телефону?” Н.К. ответил: “Поймите же, наконец, что не о Париже речь, а о телефоне между Дарджилингом и Нью-Йорком. Вы ведь думаете, что все знаете”.

Пришел Бородин, долго разговаривал с Н.К., вызвал по телефону Монреаль и устроил так, что Н.К. не надо туда ехать, ибо оттуда пошлют телеграмму в Париж. Б[ородин] сказал Н.К., что главное для них — это объединение Азии, а дело, о котором они теперь говорят, второстепенно. Н.К. его спрашивает: а знает ли он, что объединение Азии может идти через религию? Он ответил, что знает. А знает ли он, что это можно осуществить именем Будды? Он согласился. А будут ли с этим согласны и в Париже? Б[ородин] ответил, что там они не глупы. И так пришли к полному взаимопониманию, что сделало сегодняшний день очень важным. <…>