Согласно договоренности во время встречи Луиса Хорша и президента США Рузвельта 7 ноября 1934 года, Луис Хорш приезжает на очередную встречу с президентом Рузвельтом в Вашингтон. Встреча состоялась в Овальном кабинете. Первым делом Рузвельт упомянул о Рерихе: «Друг прислал интересную статью о травах». Имелся в виду очерк «Да процветут пустыни!», полученный им через Уоллеса. Затем президент прочитал переданное Хоршем послание и с улыбкой промолвил: «Поистине, это так близко перекликается с моими собственными мыслями и взглядами, что я мог бы приписать себе авторство этого письма».

Рузвельт получил ответы на беспокоившие его вопросы, касающиеся мировой политики и экономического положения Соединенных Штатов. С первой же встречи существовала договоренность о том, что вопросы будут задаваться устно. Хорш фиксировал их на бумаге и отсылал телеграммами в Индию. Оттуда приходило очередное письмо, содержавшее ответы по всем пунктам.

Елена Ивановна пообещала президенту постепенно раскрыть «весь план Нового Строительства», в котором ему лично и Америке в целом «предназначено сыграть великую роль». Франклина Рузвельта беспокоили, прежде всего, «соседи». Он искал пути улучшить взаимоотношения со странами Южной Америки. Вскоре Е.И.Рерих успешно использовала этот интерес, предложив создать Конфедерацию латиноамериканских стран под руководством САСШ. Совершенно очевидной стала перспектива проведения новой Конвенции Пакта и Знамени Мира под руководством Панамериканского Союза. 15 апреля 1935 года в Вашингтоне Пакт Рериха подписали страны Южной и Северной Америк при личном участии главы Соединенных Штатов.

Отношения Хорша с Рузвельтом складывались самым благоприятным образом. Хорш всегда получал беспрепятственный доступ в президентские апартаменты, что являлось свидетельством доверия Рузвельта к посланиям Е.И.Рерих. Луис Хорш упоминает характерную деталь: каждый раз, после прочтения письма из Индии и короткой беседы, президент складывал листы и прятал их во внутренний карман своего пиджака. Так с первым лицом государства у Рериховского музея установились прочные дружественные связи. Рузвельт получил новое нейтральное имя «Стефан» (вместо прежнего «Шаткий»).