Биография и письма семьи Рерих. 1922 год
Рерихи в Нью-Йорке.
24.XI.22
Сегодня в Школе прошло собрание с адвокатом, и было обсуждено и выполнено для Школы и Корона Мунди все касающееся акций и других формальностей. До собрания я и Грант имели очень неприятный спор, касающийся учителя по скрипке и <…> затерявшегося письма. Я сказала, что каждый из нас, директоров, должен иметь личные папки для нашей корреспонденции, посылаемой для нас в Школу. Грант была очень против этого. Много неприятного было сказано, но в результате мы расстались с хорошим чувством друг к другу.
После собрания я поехала к Е.И. и Н.К. пить у них чай. Я рассказала о нашей ссоре. Н.К. сказал: этого вопроса на собрании не поднимать, а мне с Грант еще раз поговорить наедине и выяснить. <…> Н.К. согласен со мной, но Грант этим заведовать не нужно, ибо у нее и так довольно дел. Что касается школьных папок, то там теперь порядочный беспорядок, и Н.К. говорит, когда приедет его брат1) — назначить его библиотекарем и, когда придется приводить в порядок архивы, дать все ему, и он уже разберется и все приведет на должное место, ибо он аккуратный человек. Вообще Н.К. советует все вопросы решать с Грант до собраний, с ней многое обсуждать и подготовлять почву, и на собрании всё, так сказать, оформлять в полном согласии, а не испытывать неприятное чувство при обсуждении разных вопросов. У Н.К. было так в школе: в комитете всегда ссорились, и все несли свои огорчения и обиды на заседания, и бывали неприятности. А в педагогическом совете было все “одобрено”, ибо почва к этому была подготовлена Н.К. со всеми членами задолго до заседания, а их было шестьдесят человек! Тому он говорил о важности какой-нибудь меры, тому о его выгоде, тому о пользе дела и всё дипломатически устраивал. Какой мудрый и практичный ум! Также мне посоветовал, если я с ней имею столкновение, шесть раз глубоко вздохнуть и ей и мне, сказав ей, что это важное йогическое средство. С Хоршами быть осторожными. Он теперь нервный, и с ним нельзя говорить о Грант или же, Боже упаси, о бездеятельности. Он должен понять громадную деятельность и работу в спокойствии, а не лихорадочной скорости, как в Уолл-стрит2) или у него в офисе. Н.К. сказал, что <…> у нас в офисе Школы может быть спокойная атмосфера при большой деятельности.
Хоршу было сказано за эти шесть месяцев, пока Рерихи здесь еще остаются, “подняться полётом” — то есть быстро расти духовно. Е.И. и Н.К. против боязни Хоршей за все касающееся теософии, если это [находится] в Школе, то есть памфлеты, брошюры, материалы. Мы не должны скрывать, что мы теософы, но Школу мы не собираемся выставлять теософским учреждением.
Н.К. очень много говорил, чтоб Нуця устраивал беседы с учениками о значении новой гаммы в музыке, нот Природы, лечения музыкой, связи музыки с другими искусствами. Таких несколько бесед с группой учеников, человек пятнадцать, не больше, не для публики, а для сплочения и развития учащихся. Бесед пять в году. Мне же устраивать лекции-беседы с группами учеников о преподавании. Также устраивать беседы с детьми. Н.К. и Е.И. очень стоят за соединение учащихся с нами именно в таких небольших группах для бесед, обсуждений. У него в школе в России это часто устраивалось.
Е.И. и Н.К. было Сказано, что враг перенес центр деятельности в Нью-Йорк, и тут уже работают, то есть Вадья и другие. <…>
Обсуждение