«Увлекательнейшее дело — вождение пчел. Кого только нет в наших рядах: колхозники, рабочие, врачи, инженеры и даже академики. Меня лично к их числу приобщила болезнь. Давно то было. Во время боев за Сталинград. Заболело-закололо сердце. Это сейчас сердечники держат первенство среди всех болезней. А тогда голова болит — знакомо, рука там или йога — то же самое. Но чтобы сердце… Да и кто знал в двадцать с небольшим лет, призванный в армию абсолютно здоровым, где находится это сердце и как оно болит? А так начинало колоть, что дышать становилось тяжело, будто иголку вгоняли в грудь. Болезнь моя была очень сомнительной в глазах многих окружавших меня людей.

Ведь появись, например, фурункул, и каждый заметит его — видно покраснение, опухоль. А сердечная боль скрыта от других. И в батарее — только санинструктор. Его же познания в медицине часто ограничивались лишь умением посредственно наложить повязку. Поэтому и смотрели на тебя нередко как на симулянта.

Батарея часто перебазировалась с одной огневой точки на другую. А это — рытье укрытий, щелей, землянок. При любой хвори, если хочешь остаться живым, возьмешься за лопату без всяких уговоров и приказов. Да и заменить тебя просто некем. Словом, помучился…

Закончилась война. Болезнь то отступала, то снова возвращалась. Потом так скрутила, что без лекарств— ни шагу, от людей было страшно отойти.

Походил по больницам, все испробовали лечащие доктора, а улучшения не наступало. Уже стал на листочки, травку прощально смотреть, чтобы запомнить красу земную. Сейчас вроде смешно вспоминать об этом, а тогда было горько. Врачи жене сказали: жить мне осталось недолго. И вот в таком состоянии встретил меня школьный друг Валентин Григорьевич Евстафьев — учитель и большой любитель пчел. Пасека у него была наилучшая во всей округе. Поговорили, повспоминали, потом он и скажи: «Займись-ка ты пчелами. Дело отвлечет тебя от всего, да и полезны они, на мой взгляд, лучше любого лекарства».

Боялся я пчел ничуть не меньше, чем тигров. Стоило пчеле ужалить мое лицо, разносило его и перекашивало так, что соседи переставали узнавать. При ужаливании кисти рука не гнулась, по локоть опухала. Но, как говорится, терять было нечего. Поймал мне старый пчеловод Афанасий Петрович Пранов три ройка, посадил в ульи, дал на обзаведение немного рамок суши.¹⁾ И произошло чудо. В первые же недели занятий с пчелами болезнь моя заметно пошла на убыль. Уже через месяц прекратились мучительные приступы, уменьшились боли в сердце.

Сегодня, на восьмом десятке лет, чувствую лучше, чем на четвертом. И теперь я говорю: все в пчелах лечебно. Ни одно земное существо, ни одна наисовременнейшая лаборатория в мире не могут произвести схожий с медом продукт. У пчеловода он всегда на столе. У кого-то мед как угощение, редкая радость, у пчеловода же — повседневное питание. Мне с внучкой (сейчас ей десять лет) тридцати пяти килограммов меда не всегда хватает до нови. А ведь это эликсир, натуральный продукт, ценнейшее лекарство. А прополис, а маточное молочко! А воздух пасеки!»

(Из книги А.С. Панасенко. Пчелиный рой, 1991, Смоленск)

Вернуться к оглавлению

Если вы хотите получить больше информации по данной теме, напишите нам: admin [at] verim [dot] org

Рекомендуем: Курсы пчеловодства → Что должен знать современный человек? → Самоанализ. Работа над собой

Рекомендуем оформить подписку на новости данного раздела. Для этого нажмите на кнопку «Подписаться», расположенную внизу каждой страницы.