Давно известно, что язык народа отражает его культуру, психологию и образ мышления.

Иоганн Готфрид Гердер говорил: «В каждом языке отпечатлелся рассудок и характер народа. У деятельных народов – изобилие наклонений, у более утонченных наций – множество возведенных в ранг абстракций свойств предметов».

Например, в русском языке - 3 наклонения, в абхазском - 6, в одном из дагестанских языков – даргинском – насчитывается 9 наклонений, а якутском языке более 10 (!!!) наклонений.

Бертран Рассел заявлял: «Мы можем изучать характер народа по идеям, которые лучше всего выражает его язык. Например, французский содержит такие слова, как spirituel [Духовный, одухотворенный (фр.)] или l’esprit [Дух (фр.)], смысл которых по-английски едва ли можно выразить вообще; откуда мы можем сделать вывод, подтвержденный реальными наблюдениями, что у французов больше esprit и они более spirituel, чем англичане» [Russell 1983, 34].

С другой стороны, Цицерон делал ровно противоположные выводы из отсутствия слова в языке. В трактате «Об ораторе» ¹⁾ в 55 г. до н. э. произносит длинную проповедь об отсутствии греческого эквивалента латинского слова ineptus (означающего «неуместный» или «бестактный»). Рассел заключил бы, что у греков были такие безупречные манеры, что им просто не требовалось слово для описания несуществующего явления.

С точки зрения же Цицерона, отсутствие слова доказывало, что этот порок был так широко распространен среди греков, что они его даже не замечали.

Язык римлян и сам нередко подвергался порицанию. Данте Алигьери в своем труде «О народном красноречии» (De vulgari eloquentia) дает обзор итальянских диалектов и заявляет, что «речь римлян – не народная, а, скорее, убогая – безобразнее всякой другой итальянской народной речи; да это и неудивительно, потому что и уродством своих обычаев и одежды они явно отвратительнее всех остальных» ²⁾

Люди в тропическом климате беспечны настолько, что вполне закономерно растеряли почти все свои согласные.

Трудолюбивые датские протестанты обронили на свою ледяную, открытую всем ветрам почву больше согласных, чем любое праздное тропическое племя.

Достаточно только сравнить мягкие звуки португальского языка с резкостью испанского, чтобы понять разницу между этими двумя соседними культурами.

Но, к примеру, Немецкий язык. Занимательный Немецкий язык. Немецкий язык и мышление – идеальное средство для максимально точного формулирования философского глубокомыслия, это очень упорядоченный язык, поэтому и сами немцы мыслят весьма упорядоченно.

И если мышление немцев систематично, то с тем же успехом это могло бы быть из-за того, что их чрезвычайно прихотливый родной язык так измотал их умственные способности, что они не справились бы с дополнительными неправильностями.

Английский слишком легко приспосабливается, можно сказать, что это язык с неразборчивыми связями…

Но говорящие по-английски могут подолгу беседовать о будущем в настоящем времени («I’m flying to Vancouver next week… – Я лечу на той неделе в Ванкувер…»), ничуть не теряя способности воспринимать будущее

В некоторых языках нет будущего времени, поэтому их носители, естественно, понятия не имеют о будущем.

Вавилоняне с трудом поняли бы название «Преступление и наказание», потому что на их языке для описания того и другого использовалось одно и то же слово.

Большинство иностранцев не могут уловить на слух разницу между горной Норвегией и бесконечными шведскими равнинами.

Но нет языка – даже у самых «примитивных» племен, – который по своей природе непригоден для выражения самых сложных идей. Европейские языки унаследовали свой набор философских инструментов из латыни, которая, в свою очередь массово заимствовала их из греческого.

Тэги:

!!Рекомендуем: Что должен знать современный человек? ⇒ Оглавление Познавательное ⇒ Главная сайта