27-я стрелковая дивизия — воинское соединение Советской России в Гражданской войне и СССР в Великой Отечественной войне.

Полное название - 27-я стрелковая Омская дважды Краснознамённая дивизия имени Итальянского пролетариата.

Подчинение: 22.06.1941 года - Западный фронт - 3-я армия - 4-й стрелковый корпус

Всего 27-я стрелковая дивизия формировалась 2 раза.

• 27-я стрелковая дивизия (1-го формирования) — сформирована в 1918 году, расформирована (преобразована) - 19.09.1941
• 27-я стрелковая дивизия (2-го формирования) — сформирована в 1941 году.

Награды 27-я стрелковой дивизии: Почётное Революционное Красное Знамя ВЦИК (2х)

Почётные наименования: Омская, имени Итальянского Пролетариата

Боевой путь: 1941: Приграничные сражения в Белоруссии

27-й стрелкой дивизии РККА сформирована 03.11.1918 года приказом по 5-й армии Левобережной группы войск.

В период с ноября 1918 года по май 1920 года дивизия входила в состав 5-й армии.

В ноябре 1919 года отличилась в Омской наступательной операции.

В марте 1921 года принимала участие в ликвидации Кронштадтского мятежа.

В сентябре 1932 года в дивизии сформирован танковый батальон.

В сентябре 1939 года принимала участие в Польском походе.

Формирование 27-я стрелковой дивизии производилось в период с 11 по 19.8.1940 года по штатам 04/400 в м. Ругозеро Карелло-Финской ССР. 27-я стрелковая дивизия сформировалась на базе частей, стоящих на охране границы Ребольского направления Карелло-Финской ССР до начала Великой Отечественной войны:

• 337 стрелковый полк
• 491 артиллерийский полк
• 3 горно-стрелковый полк Сибирского батальона, Сегозерского батальона.

В действующей армии во время Великой Отечественной войны с 22.06.1941 по 19.09.1941 года (1-е формирование).

• Командир дивизии - генерал-майор А. М. Степанов;
• Заместитель командира дивизии - полковой комиссар И. В. Журавлев;
• Начальник штаба — подполковник Яблоков.

• 132 стрелковый полк - (один сбат - Гродно, 2 сбат - Штабин на строительстве укрепрайона), командир - майор Медведев М.А. (Есть и другие сведения о дислокации. См. раздел «Боевые действия 132-го стрелкового полка»)
• 239 стрелковый полк - (Граево), командир - полковник А. К. Ежов
• 345 стрелковый полк - (Августов), командир - полковник Солодовников В.К.
• 53 артиллерийский полк - (Августов), командир - майор Пчелкин И. В.
• 75 гаубичный артиллерийский полк - (Граево), командир - капитан Ивасенко К.Н.
• 120 отдельный истребительно-противотанковый дивизион, командир - старший лейтенант Кирилл Марков
• 149 (?) или 140 (?) отдельный зенитный артиллерийский дивизион
• 21 разведывательный батальон
• 45 саперный батальон
• 33 отдельный батальон связи, командир - капитан Зотов
• 63 медико-санитарный батальон
• 75 отдельная рота химзащиты
• автотранспортный батальон
• 2 полевой автохлебозавод
• 540 полевая касса Госбанка.

• Штаб - Суховоля
• 132 стрелковый полк - (один сбат - Гродно, 2 сбат - Штабин на строительстве укрепрайона), командир майор Медведев М.А.
• 239 стрелковый полк - (Граево), командир Ежов
• 345 стрелковый полк - (Августов), командир полковник Солодовников В.К.
• 53 артиллерийский полк - (Августов), командир майор Пчелкин
• 75 гаубичный артиллерийский полк - (Граево), командир капитан Ивасенко К.Н. (погиб в этот день).

Анализируя боевые действия частей РККА, может сложиться представление, что они действовали, как единые, цельные, хорошо управляемые подразделения. Но довольно часто это было не так. Яркий пример - боевые действия 27 стрелковой дивизии 22 июня 1941 года. Дивизия не действовала как единое целое. Полки дивизии были размещены в разных местах, порой отдалённых друг от друга. Они вступили в бой по отдельности, причём в некоторых случаях основной удар противника принимал даже не полк, а отдельный батальон.

С. С. Зубенко был курсантом учебной батареи 75-го гаубичного артполка 27-й стрелковой дивизии и войну встретил в дороге. Как все ЭТО началось, он, спустя десятилетия, описал так:

3 армия РККА (Западный Фронт) прикрывала правый фланг Западного округа и стык с Прибалтийским округом. Над Белостокским выступом нависал Сувалковский, вследствие чего очертания государственной границы в этом месте были более чем необычными. Поэтому и главный удар 9-й полевой армии вермахта (командующий — генерал-полковник А. Штраус) нельзя отнести к какому-то определенному направлению.

Вспомогательный удар наносился с северо-запада, оттуда перешли в наступление часть сил 129-й и целиком 87-я пехотные дивизии 42-го армейского корпуса. Им противостояли в основном части только одной дивизии 4-го корпуса: 27-й стрелковой Омской дважды Краснознаменной имени Итальянского Пролетариата. Командовал соединением генерал-майор А. М. Степанов, заместителем у него был полковой комиссар И. В. Журавлев, начальником штаба — подполковник Яблоков.

9 полевая армия вермахта (командующий — генерал-полковник А. Штраус) наступала в следующих направлениях.

• 8 армейский корпус (8 пд, 28 пд, 161 пд) атаковал части нашей 56 стрелковой дивизии и 68 укрепленного района (Гродненский УР), продвигаясь на восток и юго-восток.
• 20 армейский корпус (256 пд, 162 пд) из района севернее Августова в южном направлении атаковал оборону 27 стрелковой дивизии.

Вспомогательный удар вермахт наносил по 27 стрелковой дивизии с северо-запада. Оттуда наступала часть сил 129 пехотной дивизии и 87 пехотная дивизия 42 армейского корпуса.

Заранее приведенный в боеготовность 345 полк 27 стрелковой дивизии устоял под ударом 162 пехотной дивизии 20 корпуса вермахта, наступавшей вдоль Сувалковского шоссе. В полосе наступления 20 корпуса вермахта находился германский бронепоезд № 1, но он остановился в 3 км от границы, так как дальше шла колея уже другой ширины.

Рядом с бойцами 345 стрелкового полка за Августов сражались красноармейцы 120 отдельного истребительно-противотанкового дивизиона (командир - старший лейтенант Кирилл Марков) и 45 отдельного саперного батальона.

Бывший боец внутренних войск Л. Ф. Качанов написал, что в боях приняли участие также курсанты Могилевской межкраевой школы НКВД, находившиеся в летнем лагере близ Августова.

Защитников Августова поддерживал заградительным огнем 1 дивизион 444 корпусного артполка (командир полка — подполковник Кривицкий, замполит — батальонный комиссар Попов). Как вспоминал бывший курсант 1 батареи Ф. Ф. Ипатов, на высоте отметки 39,8 ими к 20 июня 1941 года были сооружены блиндажи, поблизости была и позиция дивизиона. За короткое время артиллеристы выпустили по врагу 185 снарядов, причем иногда вели стрельбу не свойственным для гаубиц способом — прямой наводкой по бронетехнике. ²⁾

Рассказывает командир 345-го полка полковник Солодовников Василий Константинович:

Накануне мне был придан разведывательный батальон дивизии.

В субботу 21 июня в полк прибыл генерал-лейтенант Карбышев с целью инспекции обороняемого полком участка, главным образом его укреплений (дзотов, заграждений). Утром в субботу мы выехали в район батальонов. В общем, укреплениями районов обороны он остался доволен, но выразил свое неудовлетворение, что некоторые промежутки между дзотами не были прикрыты заграждениями.

Работу он закончил к 14 часам и уехал в направлении Граево в 239 сп.

После встречи с Карбышевым я должен был доложить командующему 3 Армией генерал-лейтенанту Кузнецову и выехал в район Сопоцкино. Меня там встретил представитель штаба армии и сообщил, что в 17.00 командующий армией и член военного совета назначили встречу в Августове, куда я и выехал для встречи.

В 17.00 21 июня прибыл командующий армией и член военного совета (запомнились 3 ромба) и потребовали доклада об обстановке. Я доложил об обстановке и своих мероприятиях о готовности. «Какой Ваш вывод?» – спросил командующий. Я доложил, что война неизбежна - начнется не сегодня, так завтра.

Командующий и член военного совета, как сговорившись, обрушились на меня, что я не правильно сделал выводы из обстановки, войны не будет, немцы нас боятся и мы не должны обнаруживать своих действий, что мы к чему-то готовимся.

Потребовали вызвать оперуполномоченного с докладом. Последний, по прибытии, доложил то же, что и я. Командующий и член военного совета были недовольны нашими докладами об обстановке.

Я попросил командующего разрешить выдать каски личному составу. Не разрешил. Но, когда я доложил, что у меня завтра, в воскресенье, смотр полка по плану, разрешил выдать каски, но с предупреждением, чтобы об этом не знали немцы, чтобы это не носило открытого характера подготовки, и уехал.

Оставшись с уполномоченным, мы были удивлены, почему они не хотят слышать, что война неизбежна. Но мнение командующего армией не изменило моего мнения, потому что обстановка была накалена до предела. В соответствии с этим я и решил действовать, зная, что ничего плохого в этом нет. К тому же ко мне прибыл заместитель командира артполка и просил лошадей для вывода оставшихся орудий полка на сборы в район стрельбища для приведения их в боеготовность. Я, как начальник гарнизона, об этом не был поставлен в известность.

Все это вместе взятое вынудило меня вызвать в штаб полка начальников служб, командиров батальонов и начальников отдельных подразделений. Я отдал приказ иметь по одному среднему командиру дежурным в роте, а всему командному составу быть в готовности. Одновременно я приказал командиру приданного нам разведывательного батальона дивизии выслать разведывательные машины в направлении Сувалок и Щерба.

Все поняли в чем дело, да командиры и сами знали, они только ждали чтобы я подтвердил их мнение о готовности.

Ровно в 4 часа начался обстрел городка тяжелой артиллерией, о которой я знал, где она расположена, и бомбардировка с воздуха. Я позвонил начальнику пограничного отряда, но связь уже была порвана. Было ясно, что противник ведет наступление, что предстоит тяжелый бой.

Я покинул штаб полка и ушел на командный пункт. Подразделения покидали казармы, семьи командиров уходили в лес. Были и первые жертвы.

Противник наступал вдоль Сувалковского шоссе на Августов. Ему нужно было преодолеть дефиле на этом шоссе. И это для него было невозможным. Артиллерии у нас не было, но ротные, батальонные и один полковой минометы действовали очень хорошо.

В течение 4 часов продолжался бой. Фашисты с бешенством атаковали наши позиции, переправляясь через озеро Нэто слева, но все их попытки ворваться в г. Августов были отбиты с большими для них потерями. После некоторого затишья со стороны противника была организована атака. Характерно, что на этот раз пыл у фашистов ослаб, и хорошо наблюдалось, как офицеры уже применяли палки и угрозы оружием для того, чтобы поднять солдат в атаку.

На берегу озера, левый фланг, метров 20 впереди нашего переднего края, находился небольшой одноамбразурный дзот, поросший сорняком. Этот дзот был заброшен из-за ветхости. Но расчет пулеметной роты 1 батальона занял эту позицию.

Противник после неудачных попыток атак на этот раз решил атаковать не сходу, а с занятием исходного положения, и кустарник давал ему возможность скрытно произвести накапливание. Параллельно нашему переднему краю был расположен артиллерийский тир 100-150 метров, глубина до 2 метров. Противник решил использовать этот тир для накапливания, чтобы ударить одновременно с фланга и тыла. Одновременно был открыт сильный артиллерийский огонь по нашему переднему краю.

Когда противник накопился в тире, готовясь уже атаковать, из дзота был открыт пулеметный огонь вдоль тира. Это было так неожиданно для противника, что в тире послышались крики, некоторая часть солдат бросилась назад, а некоторая – к озеру. Около 150 человек было убито и ранено в тире. Противник отошел. Но и геройский пулеметный расчет погиб.

На правом фланге батальона совершилось неожиданное. Вдоль дороги шли плетенкой дети, а сзади них двигались фашисты, видимо надеясь, что мы не будем вести огонь. Видя эту картину, бойцы прекратили огонь слева, поползли навстречу, контратакой «в штыки» отбили детей и вывели их за укрытие, а потом и в Августов.

Противник понес не только большие потери. Он утратил возможность овладеть Августовом.

В районе 3 батальона (левый фланг полка) противник решил взять Августов не лобовым ударом, а обходом левого фланга полка. Это направление было опасно потому, что слева я не имел соседа.

Поэтому в районе д. Жерновки (или Жарново?) действовала сильная разведка (разведбат), которая, активно действуя, принудила противника вести наступление в направлении 3 батальона, который дал возможность противнику приблизиться на расстояние действенного ружейно-пулеметного огня и внезапным огнем заставил противника отойти в укрытие, где он понес также большие потери.

Однако одна рота батальона второго эшелона находилась на исходных позициях для контратаки противника в случае угрозы прорыва на левом фланге батальона. Но до этого не дошло.

Противник решил на этот раз атаковать в промежутке между 1 и 3 батальонами, которые разделяло озеро. Вернее ударить по правому флангу 3 батальона и по кратчайшему расстоянию выйти к Августову. Противник подтянул артиллерию и, поставив ее на открытой позиции, начал обстрел дзотов. В это же время он организовал переброску людей через озеро в направлении двух взаимодействующих дзотов почти в тылу батальона. Накопившись при поддержке артиллерии, пошел в общую атаку на 3 батальон.

Ни у меня, ни у командира батальона артиллерии не было, действовали только минометы, которые и на сей раз сделали свое дело. Перед фронтом батальона атака противника была отбита, но угроза с фланга была очень опасна. Два дзота, подпустив противника на близкое расстояние, открыли мощный огонь из станковых пулеметов. Видя угрозу с тыла, гарнизоны дзотов вышли на открытые позиции, но силы были не равны и в рукопашной схватке гарнизоны дзотов, истребив немало фашистов, погибли.

Была введена в бой часть 9 роты второго эшелона и остатки противника отошли на лодках через озеро. В этом бою полк понес потери убитыми и ранеными около 150 человек.

Наступило затишье. Мне было ясно, что противнику необходимо время, чтобы организовать новую атаку, а он это сможет сделать не ранее 21 часа или утром. Причем я ожидал прибытия со сборов артполка и полковой артиллерии.

В 15-16 часов на КП прибыл заместитель командира дивизии полковник Гогоберидзе. Он передал мне приказ отходить в район Белобжечи или Бялобжеги (второй эшелон полка). Я не успел ответить и в свою очередь спросить какова обстановка на фронте дивизии, как услышал от своего заместителя капитана Свиридова: «Измена! Отходить не будем!». Этот приказ тяжело отозвался в моем сознании. Я ответил, что приказ будет выполнен. Гогоберидзе уехал.

Своему заместителю я сказал, что он был не прав, так как он не знает обстановки на других участках фронта. Он молчаливо согласился со мной. Тут же я посмотрел на лица в лица бойцов и увидел в них большое горе и подумал, что они, пожалуй, согласны с капитаном Свиридовым.

Отдав приказ об отходе, капитану Свиридову я приказал руководить отходом 1 батальона. Отходить только тогда, когда 3 батальон отойдет за шоссе Августов - Граево. Отход совершили организовано, без особого натиска противника, и занял боевые позиции в указанном районе.

Здесь ко мне прибыла полковая артиллерия и 53 артиллерийский полк дивизии со сборов. Я был обрадован этим и отдал распоряжение командиру артиллерийского полка майору Пчелкину расположить на боевые позиции артиллерию.

Но радость была кратковременной. Полковник Гогоберидзе отдал мне приказ отойти в Штабинский укрепленный район, в 30 км от Августова, занять оборону на реке Бобр (Примечание редактора: Расстояния от Августова до Штабина – 18,5 км).

К вечеру 22 июня я занимал оборону в указанном районе. Отход совершил в развернутых боевых порядках до отделения. Авиация противника сильно беспокоила при отходе, а также в обороне.

Вот здесь я вспомнил, к чему привела нас осторожность перед врагом. А если бы ее не было, если бы накануне командующий не ориентировал меня, так я бы давно вынес бы сюда продовольствие и военное имущество. Никто из штаба дивизии не спрашивал и не задавал вопросов - накормлены ли бойцы и командиры, как это было на учениях. Многое, что мы делали в мирное время, не соответствовало боевой действительности. Пришлось находить другие пути, чтобы накормить полк и приданные части.

Наземный противник не беспокоил нас, он как бы исчез, кроме воздушного«. ³⁾

Вместе с 33-м батальоном связи были выведены дети ещё одного пионерского лагеря. Корпусные артиллеристы 444 полка расстреляли весь боекомплект, восполнить его было негде, поэтому они вынуждены были начать отход в сторону Гродно, сохраняя матчасть.

С. С. Зубенко в своей неопубликованной рукописи писал, что один из батальонов 345 стрелкового полка 27 стрелковой дивизии к началу войны находился на строительстве укреплений по берегу Райгрудского озера и участь его была незавидной. Палатки пехотинцев, не ожидавших нападения, отлично просматривались с сопредельной стороны, поэтому на рассвете вражеская артиллерия без промедления обстреляла их. Не успели оставшиеся в живых опомниться, как лагерь был охвачен кольцом мотоциклистов. Дальнейшее походило на кошмар: нацисты сгоняли безоружных красноармейцев в колонну, беспощадно добивали раненых, отделили и тут же расстреляли политработников. Остальных погнали на свою сторону через пограничную деревушку Завалы-Творки.

Описание выглядит вполне правдоподобным, тем более что командир 345 полка сетовал на отсутствие левого соседа, но совершенно исключена принадлежность батальона полку В. К. Солодовникова.

(Примечание редактора: по данным сайта http://www.rkka.ru/handbook/reg/27sd18.htm один стрелковый батальон 132 стрелкового полка находился в Гродно, а два других стрелковых батальона этого полка находились в д. Штабин на строительстве укрепрайона.)

Участок границы в районе местечка Райгруд, левее Августова, должен был прикрывать 132 стрелковый полк (командир — майор М. А. Медведев). Зубенко описал гибель 3-го батальона как раз из этого полка. Главные его силы стояли в Суховоле вместе со штабом дивизии и приняли бой позже.

Подтверждением этого служат воспоминания В. А. Михайлова, бывшего командира пулемётной роты 2-го батальона. На рассвете 22 июня 1941 года почти одновременно с сигналом боевой тревоги на лагерь полка налетела авиация. На сборном пункте 2-му батальону (комбат — капитан Ш. Н. Зильбербрандт) было приказано идти на помощь 3-му батальону, находившемуся на строительстве оборонительного рубежа. У деревни Штабин колонну атаковали два «мессершмитта», один из них сбили огнем из своего станкового пулемета братья-близнецы Калинины. На пределе сил батальон продолжал марш-бросок в направлении Августова.

Примерно на полпути между Штабином и Августовом передовое подразделение столкнулось с двигавшейся навстречу колонной противника. Прекратив марш, батальон развернулся и начал окапываться. Видимо, помощь опоздала, помогать уже было некому. Вскоре перед фронтом батальона начали накапливаться для атаки группы немецких солдат. Начался минометный обстрел, затем появились пикирующие бомбардировщики. Но батальон не дрогнул.

Первая вражеская атака захлебнулась в двухстах, вторая — в трех десятках метров от линии нашей обороны, уползли только одиночки. От непрерывного огня кипела вода в кожухах пулеметов. Больше немцы не атаковали. Относительное затишье бойцы использовали для дальнейшего окапывания, перевязки раненых, похорон убитых. Среди них были и братья Калинины, погибшие от прямого попадания бомбы.

В пятом часу дня из полка поступил приказ: скрытно оставить позицию и отойти к Штабину, на рубеж УРа по реке Бебжа. Оставив заслон и прикрываясь от авиации лесными опушками, батальон начал отход. При подходе к реке Бебжа на «хвост» батальона сел подвижный отряд противника — десятка два мотоциклистов с двумя бронемашинами. Огнем из противотанкового орудия, замаскированного у моста, оба броневика и часть мотоциклов были разбиты, батальон переправился через горящий мост на южный берег реки.

Полной ясности, успел или не успел занять свой участок прикрытия 239 стрелковый полк 27 стрелковой дивизии (командир полка — полковник А. К. Ежов), достичь не удалось. В утреннем донесении группы армий «Центр» (на 08:00 22 июня) указывается: «Занят н[аселенный] п[ункт] Граево. Бункеры перед Граево были не заняты противником»[ВИЖ, 1989, № 6, с. 34.].

Однако в приложениях книги «1941 год — уроки и выводы» на сайте «Военная литература» приводится иной перевод того же документа. Там написано буквально следующее: «Граево взято. ДОТ перед Граево еще не захвачены».

Есть и такой перевод утренней сводки командования 9 армии вермахта:

»… К 5:30 заняты рубежи: 42-й Армейский корпус: Kupnina и опушка леса западнее Czerwone. В Vanzente – слабеющее сопротивление противника. Граево взято. ДОТы противника перед Граево нашими войсками были обойдены«.^[4]

Оперативная сводка штаба 1-го стрелкового корпуса 10-й Армии Западного фронта на 19:00 22 июня 1941 года:

»…Части 2 сд ведут сдерживающие бои в районе Руда. Противник с силой до одного пп. Граево взято противником«.^[5]

H. W. Deichmann, начальник управления личного состава 8-го авиационного корпуса ВВС Германии:

»…наши пехотные войска встретились с полностью ошеломленным противником, который ожидал нападение с нашей стороны намного позже. Войска везде продвигаются вперед. Повсюду на границе встречается лишь незначительное сопротивление. Кольно, Граево южнее Августова и западнее Гродно взяты практически без сопротивления«.^[6]

Налицо нестыковка, не позволяющая делать однозначные выводы. Есть, однако, данные о том, что даже после полудня два батальона 239-го полка по-прежнему находились в предполье 68-го УРа, причем один из них держал под обстрелом рокаду Граево — Августов. Если подразделениями Красной Армии было занято предполье, то, вероятно, были заняты и доты, по крайней мере, часть их.

В самом же Граево шел ожесточенный бой. Кто руководил действиями этого маленького гарнизона, неизвестно. При первом же артналете погиб командир 75-го гаубичного артиллерийского полка капитан К. Н. Ивасенко; по рассказам очевидцев, он бросился к штабу полка и был буквально подброшен в воздух разрывом снаряда. С оторванными ногами, израненный множеством осколков, он умер на месте.

Немцам противостояли пограничники и курсанты полковых школ 239-го и 200-го стрелковых полков (последний принадлежал 2-й дивизии 1-го стрелкового корпуса соседней 10-й армии — городок находился на стыке двух районов прикрытия). Около 8 часов немцы овладели большей частью Граево, но со стороны кирпичного завода и погранкомендатуры вскоре последовала контратака совместного отряда пехоты, «зеленых фуражек» и просоветски настроенного местного населения. Противник отошел к кладбищу.

Повторную атаку его части начали при поддержке танков и бронепоезда. Бронированная гусеница, вся в пятнах камуфляжной раскраски, внезапно пересекла линию границы, толкая перед собой товарный состав. Не ожидавшие подобной хитрости пограничники не успели взорвать заблаговременно заминированный мост; из бронеплощадок высыпали солдаты штурмовой десантной группы. Бронепоезд сразу же оказался под огнем батареи гаубиц 75-го артполка.

Несмотря на дистанцию в пять километров, артиллеристы быстро пристрелялись и открыли огонь на поражение. Получив несколько попаданий тяжелых снарядов, бронепоезд сдал назад и укрылся в ближайшем к станции лесу, оставив десант без огневой поддержки. Но четырех гаубиц не хватило, чтобы отсечь танки, зашедшие в тыл граевскому гарнизону.

Бой закончился в пользу немцев; Граево было захвачено, а его уцелевшие защитники отошли на юго-восток — к крепости Осовец, то есть в полосу 10-й армии.

Ранее этого, примерно в 10 часов, к крепости Осовец начали отходить конные упряжки тех двух дивизионов 75-го гаубичного артиллерийского полка, что бесцельно мотались 21-го и в ночь на 22-е между Граево и Червоным Бором.

Третий дивизион полка имел механическую тягу, судьба его точно не установлена.

Есть версия Р. С. Иринархова (принявшего дивизион за весь полк), что 75-й гаубичный артиллерийский полк, имевший полную механическую тягу (чего на самом деле не было), находился на учебных стрельбах на армейском полигоне, какового в белостокском выступе, кстати говоря, также не было — Червоный Бор был полигоном корпусным. Не сумев пробиться на Граево, он под бомбежками растерял матчасть артиллерии, тягачи и автомашины, распался на мелкие группы, которые ушли пешком на восток. ^[7]

Глава 3. 22 июня, день 1-й. 3-я армия.

3.6. Предварительный итог. Действия 27-й стрелковой дивизии

«Таким образом, к исходу дня в полосе 3-й армии сложилась исключительно тяжелая обстановка. Правый фланг и центр были прорваны, контрудар силами мехкорпуса окончился безрезультатно.

Только на левом фланге (на стыке с 10-й армией) относительно успешно сдерживали неприятеля части ещё не потерявшей боеспособность 27-й стрелковой дивизии, и на левобережье Немана продолжали сражаться отдельные доты укрепрайона и подразделения 213-го СП 56-й дивизии.

К вечеру 22 июня 75-й гаубичный артполк 27-й стрелковой дивизии был рассредоточен и отдельными подразделениями придан стрелковым полкам. После гибели К.Н. Ивасенко командование полком принял начальник штаба капитан Федоренко.

Оттеснив советские части за линию рокадной дороги Граево - Августов, противник получил дополнительную возможность маневрировать своими силами. Нащупав незащищенный стык между подразделениями, немцы начали беспрепятственно продвигаться к деревне Кулиги.

4-я батарея и две роты 3-го батальона 239-го СП получили приказ комдива генерал-майора А. С. Степанова выдвинуться в район Кулиги и остановить продвижение германских войск.

Когда после трудного марша группа прошла это село, выяснилось, что впереди, у развилки проселочных дорог, значительные силы немцев остановились на привал. На небольшой поляне у дома лесника и в редколесье разместилось множество машин, транспортеров и орудий. Охранение выставлено не было. Упускать такую возможность было нельзя, орудия были развернуты в боевое положение, стрелковые роты скрытно охватили полукольцом расположение противника. Расчеты гаубиц по команде открыли беглый огонь осколочными снарядами. Данные для стрельбы подготовили верно, первым же залпом было достигнуто накрытие. Тяжелые снаряды рвались в гуще техники и мечущихся врагов, один за другим в небо вздымались столбы черного дыма.

Бросая орудия, тягачи и грузовики, немцы начали отходить к рокаде, и тогда артиллерия перенесла огонь дальше, а пехота перешла в атаку. Кое-где противник оказывал ожесточенное сопротивление, отходя под прикрытием пулеметов; наступавшие несли серьезный урон, но успех был несомненным.

Правее местечка Руда, куда левым флангом отошел 239-й стрелковый полк, положение также стабилизировалось. Отошедшие к болотам подразделения отрывали на сухих местах ячейки, приводили себя в порядок, чистили оружие, даже брились.

КП 75-го ГАП разместился в Пенчиково, селе, в котором проживали в основном белорусы. Они были радушны и гостеприимны, угощали бойцов молоком и ржаным хлебом.

В одном из домов разместили телефонный коммутатор, установили связь со штадивом. Начопер майор П.Ф. Толстиков ознакомил капитана Федоренко с обстановкой и поставил задачу на 23 июня.

Обстановка была следующей. В 12 часов противник взял Липск и продвинулся в направлении Домбровы, после 17 часов немцы без боя вошли в оставленный Августов.

На их пути был выставлен заслон из 2-го батальона 345-го СП и двух батальонов 132-го СП. В район наибольшего давления неприятеля выдвинулись подразделения недоформированной 6-й бригады ПТО подполковника Юрьева и разведбатальон дивизии.

679-й ПТАП выставил 12 орудий, 713-й ПТАП - 18.

В центре дивизии оборону занимали 1-й и 3-й батальоны отступившего от Августова 345-го СП. К 17 часам между частями 27-й стрелковой дивизии образовались разрывы: оборона приняла очаговый характер. Но по причине того, что пойма р. Бобр в этом месте и по сей день представляет собой чуть ли не сплошное болото, это не представляло слишком большой опасности.

Гораздо хуже, что у дивизии не было правого соседа. Естественно, этим правым должна была быть 56-я стрелковая дивизия.

По дороге Граево - Августов сплошным потоком шли немецкие войска. Они находились в пределах досягаемости орудий 75-го полка, но комдив Степанов берег артиллерию от ударов авиации.

Только поздним вечером, когда активность Люфтваффе снизилась, над головами пехотинцев прошуршал и разорвался метрах в пяти от дороги первый пристрелочный снаряд.

Командир штабной батареи 75-го ГАП старший лейтенант Торопов с НП сразу внес коррективы и дал команду: » - Дальше 005, справа налево, веером, снаряды фугасные… второй - всеми орудиями!». Открыли огонь все батареи, и сразу движение по рокаде прервалось. Разрывы снарядов рвали в клочья автомашины и тех, кто в них сидел, опрокидывали их в кюветы. В разных местах колонны начали разворачиваться и съезжать с шоссе несколько танков. Но дальность стрельбы их коротких пушек не шла ни в какое сравнение с дальностью новых советских длинноствольных орудий, снаряды падали с большими недолетами.

Немецкие танкисты попытались подойти ближе к огневым, но заградительный огонь и болотистая почва (воронки тут же заплывали водой) остановили их. Выбрав лимит боеприпасов, расчеты прекратили огонь. На дороге громоздились завалы чадящего металлолома, еще недавно бывшего десятками транспортных и грузовых машин…«

Тэги:

Рекомендуем: Что должен знать современный человек? ⇒ Главная сайта