В ночь на 22 июня немецкий посол в Москве Вернер фон дер Шуленберг явился в Кремль к Молотову и вручил ему ноту об объявлении войны, только что полученную по телеграфу из Берлина. Примечательно, что ради встречи с Шуленбергом министру Молотову пришлось покинуть заседание, проходившее у Сталина.

Как это описывает сам Молотов:

«Между двумя и тремя ночи позвонили от Шуленбурга в мой секретариат, а из моего секретариата — Поскрёбышеву, что немецкий посол Шуленбург хочет видеть наркома иностранных дел Молотова. Ну и тогда я пошел из кабинета Сталина наверх к себе, мы были в одном доме, но на разных участках. Мой кабинет выходил углом прямо на Ивана Великого. Члены Политбюро оставались у Сталина, а я пошёл к себе принимать Шуленбурга — это минуты две-три пройти… …Шуленбурга я принимал полтретьего или в три часа ночи, думаю, не позже трех. Германский посол вручил ноту одновременно с нападением. У них всё было согласовано, и, видно, у посла было указание: явиться в такой-то час, ему было известно, когда начнётся…».

Вместе с основным документом Молотов получил три дополнительных доклада – о фактах советских диверсий, враждебной Рейху пропаганде со стороны Москвы, а также о сосредоточении сил Красной Армии против Германии.

Относительно времени визита немецкого посла у историков есть разногласия. Считается, что это произошло в 5 часов утра, хотя сам Молотов в позднейшем интервью Феликсу Чуеву утверждал, что принимал Шуленберга между 2:30 и 3:00.

В конце разговора немецкий дипломат добавил от себя лично, что не согласен с «безумным» решением Гитлера и попрощался с советскими коллегами, молча пожав им руки.

Тогда же, в 4:00 советского посла в Берлине Владимира Деканозова вызвали к Иоахиму фон Риббентропу. Глава германского дипломатического ведомства вручил послу такой же пакет документов, который ранее получил Молотов.

В ноте, датированной 21 июня, нацистское руководство раскрывает свои планы – разгромить СССР в ходе кратковременной операции «Барбаросса» ещё до окончания войны с Англией.

Сначала немцы объясняют, почему они подписали пакт о ненападении в 1939 году. Германию, согласно тексту документа, обнадёжило поведение советского правительства, которое расценивалось как отход от «коммунистических доктрин международного еврейства в Европе». При этом авторы ноты подчёркивали, что русский и немецкий народы «издавна считались дружественными».

Далее следовало обвинение Москвы в активизации враждебной пропаганды Коминтерна на территориях, подконтрольных Третьему Рейху.

Помимо этого утверждалось, что вопреки первоначальным соглашениям, Советский Союз присоединил к себе Литву и Северную Буковину.

Непосредственной же дипломатической подоплёкой начала войны, как следует из текста ноты, стал Балканский кризис, якобы вызванный притязаниями СССР на Болгарию и Румынию. Сообщалось, что во время поездки Молотова в Берлин (очевидно, в ноябре 1940 года) в качестве условия присоединения Москвы к Тройственному пакту советский министр потребовал создания русских военных баз в Болгарии и Турции (в зоне проливов Босфор и Дарданеллы).

В течение двух лет немцы также отмечали «усиление концентрации» военных сил России от Балтики до Чёрного моря. «Если и было малейшее сомнение в агрессивности стратегического сосредоточения и развертывания русских войск, то оно было полностью развеяно сообщениями, полученными Верховным главнокомандованием вермахта в последние дни. После проведения всеобщей мобилизации в России, против Германии развёрнуто не менее 160 дивизий», - говорилось в ноте.

Данные действия СССР расценивались в Берлине как «готовность нанести удар в спину», в связи с чем фюрер и приказал Вермахту «отвести угрозу», существующую на восточной границе.

Нота заканчивалась пафосным утверждением, что немецкий народ якобы должен спасти человеческую цивилизацию «от смертельной опасности большевизма» ради будущего процветания Европы.

Во время войны текст ноты не был известен даже союзникам – официальная пропаганда утверждала, что немецкое вторжение было внезапным и без каких-либо дипломатических претензий.

Версия ноты:

В ней говорилось: «Вскоре после заключения германо-русских договоров возобновил свою подрывную деятельность против Германии Коминтерн с участием официальных советских представителей, оказывающих ему поддержку. В крупных масштабах проводился открытый саботаж, террор и связанный с подготовкой войны шпионаж политического и экономического характера. Во всех странах, граничащих с Германией, и на территориях, оккупированных германскими войсками, поощрялись антигерманские настроения… Новые попытки Германии достигнуть взаимопонимания, нашедшие отражение в обмене письмами между имперским министром иностранных дел и господином Сталиным и в приглашении господина Молотова в Берлин, лишь привели к новым требованиям со стороны Советского Союза, таким как советские гарантии Болгарии, установление в Проливах баз для советских наземных и военно-морских сил, полное поглощение Финляндии. С заключением советско- югославского договора о дружбе от 5 апреля этого года, укрепившего тыл белградских заговорщиков, СССР присоединился к общему англо-югославо-греческому фронту, направленному против Германии. Эта политика сопровождалась постоянно растущей концентрацией всех имеющихся в наличии русских войск на всем фронте от Балтийского моря до Черного, против чего лишь несколько позже германская сторона приняла ответные меры. С начала этого года возрастает угроза непосредственно территории Рейха. Полученные в последние несколько дней сообщения не оставляют сомнений в агрессивном характере этих русских концентраций и дополняют картину крайне напряженной военной ситуации… Суммируя все вышесказанное, имперское правительство заявляет, что советское правительство, вопреки взятым на себя обязательствам… сосредоточило на германской границе все свои войска в полной боевой готовности. Таким образом советское правительство нарушило договоры с Германией и намерено с тыла атаковать Германию… Фюрер поэтому приказал германским вооруженным силам противостоять этой угрозе всеми имеющимися в их распоряжении средствами».

Шуленбург говорит, что он не может выразить свое подавленное настроение, вызванное неоправданным и неожиданным действием своего правительства. Посол говорит, что он отдавал все свои силы для создания мира и дружбы с СССР.

Тов. Молотов спрашивает, что означает эта нота?

Шуленбург отвечает, что, по его мнению, это начало войны.

Тов. Молотов заявляет, что никакой концентрации войск Красной Армии на границе с Германией не производилось. Проходили обычные маневры, которые проводятся каждый год, и если бы было заявлено, что почему-либо маневры, по территории их проведения, нежелательны, можно было бы обсудить этот вопрос. От имени Советского правительства должен заявить, что до последней минуты Германское правительство не предъявляло никаких претензий к Советскому правительству. Германия совершила нападение на СССР, несмотря на миролюбивую позицию Советского Союза, и тем самым фашистская Германия является нападающей стороной. В четыре часа утра германская армия произвела нападение на СССР без всякого повода и причины. Всякую попытку со стороны Германии найти повод к нападению на СССР считаю ложью или провокацией. Тем не менее факт нападения налицо.

Шуленбург говорит, что он ничего не может добавить к имеющимся у него инструкциям. Он, Шуленбург, не имеет инструкций по поводу техники эвакуации сотрудников посольства и представителей различных германских фирм и учреждений. Посол просит разрешить эвакуировать германских граждан из СССР через Иран. Выезд через западную границу невозможен, так как Румыния и Финляндия совместно с Германией тоже должны выступить. Шуленбург просит к проведению эвакуации германских граждан отнестись возможно лояльнее и заверяет, что сотрудники советского посольства и советских учреждений в Германии встретят со стороны германского правительства самое лояльное отношение по части эвакуации и просит сообщить, какое лицо будет выделено по осуществлению техники этого дела.

Тов. Молотов заявляет Шуленбургу, что поскольку к сотрудникам советского посольства и советских учреждений в Германии будет проявлено лояльное отношение, на что т. Молотов надеется, то и в части германских граждан будет проявлено такое же отношение. Для осуществления эвакуации т. Молотов обещает выделить соответствующее лицо.

Тов. Молотов спрашивает: «Для чего Германия заключала пакт о ненападении, когда так легко его порвала?»

Шуленбург отвечает, что он не может ничего добавить к сказанному им.

В заключение беседы Шуленбург говорит, что он в течение 6 лет добивался дружественных отношений между СССР и Германией, но против судьбы ничего не может поделать.

Тэги:

Рекомендуем: Что должен знать современный человек? ⇒ Главная сайта